Прочитала «Акамие» (Гарридо Алекс). С трудом перевела дыхание. Прижмурилась, облизнулась, мурлыкнула. Буду перечитывать. Хорошую книгу мне всегда хочется сразу перечитать.
Изумительно талантливо написанный текст. Изумительно гармоничный. Оставляет «послевкусие» надолго. Столько красок, запахов, вкусов – и нет утомительного избытка деталей, какой создают многие чрезмерно усердные авторы, пытаясь сделать свой мир правдоподобным. А какое чувство стиля, язык как стилизован, а!!! Ооооо!!! Давно я такой красоты не видела.
В общем, кто еще не читал, рекомендую. В первую очередь людям, которые любят, чтоб книга была написана хорошим языком. Хотя она еще и увлекательная, и даже мудрая. Маленькое примечание: гомофобам лучше не читать.

Вот, например, эпизод, который я перечитывала несколько раз – сперва постанывая от восторга, потом попискивая от зависти, и наконец философски вздыхая: может, употреблению детали в тексте и научиться можно...

читать дальше В густом мраке слабо трепетал одинокий язычок пламени, удваиваясь в темных зрачках Атхафанамы. Царевна снимала с рук тяжелые браслеты, не торопясь, один за другим, улыбаясь робкому сиянию, выглядывавшему из глиняного горшочка, а Ханис...
А Ханис принимал из ее рук браслеты, один за другим, и складывал их вокруг горшочка со свечой. И любовался царевной.
А она уже сняла ожерелье из золотых пластин и протягивала ему. Все украшения снимала с себя царевна, чтобы не поранили белую кожу супруга, когда она будет обнимать его.
Этот обряд занимал изрядное время, но ни за что на свете, да поможет ей в том Судьба, не пришла бы царевна к возлюбленному мужу своему иначе как в полном блеске красоты и роскоши.
Брови ее двумя высокими дугами сходились у переносицы, оттеняя глаза, подведенные черным до самых висков. И маленькие родинки, одна другой желаннее, были подкрашены особой краской.
Ханис сначала пытался убедить царевну в том, что яркие краски и искусство ее рабынь ничего не могут прибавить к ее прелести, так же как не теряет ее красота силы и блеска и без тяжелых, варварски роскошных, на взгляд Ханиса, украшений. Но даже Ханис вынужден был отступить перед тысячелетней уверенностью женщины в том, что она делает.
И скоро, очень скоро Ханис понял, что прав был, уступая. Обряд освобождения царевны от подобных оковам украшений - завораживал.
Все тревоги отступали перед очарованной радостью.
Ханис выстраивал браслеты вокруг горшочка и в них, как в бочонки, ссыпал жемчужные ожерелья и длинные нити драгоценного бисера, выкладывал спирали из них. Когда же царевна поднимала руки к серьгам, оттянувшим мочки маленьких ушей, Ханис знал, что обряд подходит к концу, потому что серьги царевна снимала последними.
Вот наконец они тяжело и звонко стекли в ладонь. Ханис покачал их на кончиках пальцев и позволил перетечь в затененную пустоту внутри браслета...

Первая часть "Акамие": zhurnal.lib.ru/g/garrido_a/akamie1.shtml